Неточные совпадения
Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, человек-то! Вот оно, что
значит человек! В жисть не
был в присутствии такой важной персоны, чуть не умер со страху. Как вы думаете, Петр Иванович, кто он такой в рассуждении чина?
Стародум(приметя всех смятение). Что это
значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного
человека зависит совершенно от ее сердца.
Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни
был,
будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Им неизвестна еще
была истина, что
человек не одной кашей живет, и поэтому они думали, что если желудки их полны, то это
значит, что и сами они вполне благополучны.
Гм! гм! Читатель благородный,
Здорова ль ваша вся родня?
Позвольте: может
быть, угодно
Теперь узнать вам от меня,
Что
значит именно родные.
Родные
люди вот какие:
Мы их обязаны ласкать,
Любить, душевно уважать
И, по обычаю народа,
О Рождестве их навещать
Или по почте поздравлять,
Чтоб остальное время года
Не думали о нас они…
Итак, дай Бог им долги дни!
— Ну, а коли я соврал, — воскликнул он вдруг невольно, — коли действительно не подлец
человек, весь вообще, весь род, то
есть человеческий, то
значит, что остальное все — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует
быть!..
— Ну, что же делать?
Значит, назад. Э-эх! А я
было думал денег достать! — вскричал молодой
человек.
«Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что
значит, когда уже некуда больше идти? — вдруг припомнился ему вчерашний вопрос Мармеладова, — ибо надо, чтобы всякому
человеку хоть куда-нибудь можно
было пойти…»
Притом этот
человек не любил неизвестности, а тут надо
было разъяснить: если так явно нарушено его приказание,
значит, что-нибудь да
есть, а стало
быть, лучше наперед узнать; наказать же всегда
будет время, да и в его руках.
Лариса. Потому что сравнение не
будет в вашу пользу. Сами по себе вы что-нибудь
значите: вы хороший, честный
человек, но от сравнения с Сергеем Сергеичем вы теряете все.
— Слышишь, Аркадий Николаич! А нас с вами прибили… вот оно что
значит быть образованными
людьми.
Аркадий недоумевал и наблюдал за нею, как молодые
люди наблюдают, то
есть постоянно вопрошал самого себя: что, мол, это
значит?
— Еду мимо, вижу — ты подъехал. Вот что: как думаешь — если выпустить сборник о Толстом, а? У меня
есть кое-какие знакомства в литературе. Может — и ты попробуешь написать что-нибудь? Почти шесть десятков лет работал
человек, приобрел всемирную славу, а — покоя душе не мог заработать. Тема! Проповедовал: не противьтесь злому насилием, закричал: «Не могу молчать», — что это
значит, а? Хотел молчать, но — не мог? Но — почему не мог?
«Глуповатые стишки. Но кто-то сказал, что поэзия и должна
быть глуповатой… Счастье — тоже. «Счастье на мосту с чашкой», — это о нищих. Пословицы всегда злы, в сущности. Счастье — это когда
человек живет в мире с самим собою. Это и
значит: жить честно».
Быть человеком —
значит быть бойцом.
Макаров говорил не обидно, каким-то очень убедительным тоном, а Клим смотрел на него с удивлением: товарищ вдруг явился не тем
человеком, каким Самгин знал его до этой минуты. Несколько дней тому назад Елизавета Спивак тоже встала пред ним как новый
человек. Что это
значит? Макаров
был для него
человеком, который сконфужен неудачным покушением на самоубийство, скромным студентом, который усердно учится, и смешным юношей, который все еще боится женщин.
— Что это
значит — мир, если посмотреть правильно? — спросил
человек и нарисовал тремя пальцами в воздухе петлю. — Мир
есть земля, воздух, вода, камень, дерево. Без
человека — все это никуда не надобно.
— Теперь дело ставится так: истинная и вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может
быть сведено к нормам логическим или этическим и,
значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от
человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
«Что меня смутило? — размышлял он. — Почему я не сказал мальчишке того, что должен
был сказать? Он, конечно, научен и подослан пораженцами, большевиками. Возможно, что им руководит и чувство личное — месть за его мать. Проводится в жизнь лозунг Циммервальда: превратить войну с внешним врагом в гражданскую войну, внутри страны. Это
значит: предать страну, разрушить ее… Конечно так. Мальчишка, полуребенок — ничтожество. Но дело не в
человеке, а в слове. Что должен делать я и что могу делать?»
— В Полтавской губернии приходят мужики громить имение.
Человек пятьсот. Не свои — чужие; свои живут, как у Христа за пазухой. Ну вот, пришли, шумят, конечно. Выходит к ним старик и говорит: «Цыцте!» — это по-русски
значит: тише! — «Цыцте, Сергий Михайлович — сплять!» — то
есть — спят. Ну-с, мужики замолчали, потоптались и ушли! Факт, — закончил он квакающим звуком успокоительный рассказ свой.
Потер озябшие руки и облегченно вздохнул.
Значит, Нехаева только играла роль
человека, зараженного пессимизмом, играла для того, чтоб, осветив себя необыкновенным светом, привлечь к себе внимание мужчины. Так поступают самки каких-то насекомых. Клим Самгин чувствовал, что к радости его открытия примешивается злоба на кого-то. Трудно
было понять: на Нехаеву или на себя? Или на что-то неуловимое, что не позволяет ему найти точку опоры?
А в следующий момент подумал, что если он так одинок, то это
значит, что он действительно исключительный
человек. Он вспомнил, что ощущение своей оторванности от
людей было уже испытано им у себя в городе, на паперти церкви Георгия Победоносца; тогда ему показалось, что в одиночестве
есть нечто героическое, возвышающее.
—
Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! — Считая, он шлепал ладонью по ящику и притопывал ногою в валенке по снегу; эти звуки напоминали работу весла — стук его об уключину и мягкий плеск. Слушало Якова
человек семь, среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и опустив нижнюю губу, так что видны
были сжатые зубы.
Клим шел во флигель тогда, когда он узнавал или видел, что туда пошла Лидия. Это
значило, что там
будет и Макаров. Но, наблюдая за девушкой, он убеждался, что ее притягивает еще что-то, кроме Макарова. Сидя где-нибудь в углу, она куталась, несмотря на дымную духоту, в оранжевый платок и смотрела на
людей, крепко сжав губы, строгим взглядом темных глаз. Климу казалось, что в этом взгляде да и вообще во всем поведении Лидии явилось нечто новое, почти смешное, какая-то деланная вдовья серьезность и печаль.
Анфиса. А это
Люди, Червь,
значит: Лукьян Чебаков. Ну, Раиса, я пойду напишу ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи, что он тебе
будет говорить.
— Извергнуть из гражданской среды! — вдруг заговорил вдохновенно Обломов, встав перед Пенкиным. — Это
значит забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный
человек, но все
человек же, то
есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете из круга человечества, из лона природы, из милосердия Божия? — почти крикнул он с пылающими глазами.
— Да, темная… «Чин из четырнадцати овчин — это я понимаю, так как я сама за чиновником
была. Это
значит, что он четырнадцатого класса. А насчет имени и рекомендаций, прямо объявляет, что насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, а я гениальные мысли имею и знаю достойных
людей, которые всякий мой план готовы привести за триста рублей в исполнение».
Он смотрел мысленно и на себя, как это у него делалось невольно, само собой, без его ведома («и как делалось у всех, — думал он, — непременно, только эти все не наблюдают за собой или не сознаются в этой, врожденной
человеку, черте: одни — только казаться, а другие и
быть и казаться как можно лучше — одни, натуры мелкие — только наружно, то
есть рисоваться, натуры глубокие, серьезные, искренние — и внутренно, что в сущности и
значит работать над собой, улучшаться»), и вдумывался, какая роль достается ему в этой встрече: таков ли он, каков должен
быть, и каков именно должен он
быть?
— Опять. Это моя манера говорить — что мне нравится, что нет. Вы думаете, что
быть грубым —
значит быть простым и натуральным, а я думаю, чем мягче
человек, тем он больше
человек. Очень жалею, если вам не нравится этот мой «рисунок», но дайте мне свободу рисовать жизнь по-своему!
— Что? — повторила она, — молод ты, чтоб знать бабушкины проступки. Уж так и
быть, изволь, скажу: тогда откупа пошли, а я вздумала велеть пиво варить для
людей, водку гнали дома, не много, для гостей и для дворни, а все же запрещено
было; мостов не чинила… От меня взятки-то гладки, он и озлобился, видишь! Уж коли кто несчастлив, так,
значит, поделом. Проси скорее прощения, а то пропадешь, пойдет все хуже… и…
— Нет-с, позвольте. На свете везде второй
человек. Я — второй
человек.
Есть первый
человек, и
есть второй
человек. Первый
человек сделает, а второй
человек возьмет.
Значит, второй
человек выходит первый
человек, а первый
человек — второй
человек. Так или не так?
Всех, стало
быть, проникло оно, и,
значит, правду говорят, что хорошим примером
будет жив
человек.
— Оттого и разные веры, что
людям верят, а себе не верят. И я
людям верил и блудил, как в тайге; так заплутался, что не чаял выбраться. И староверы, и нововеры, и субботники, и хлысты, и поповцы, и беспоповцы, и австрияки, и молокане, и скопцы. Всякая вера себя одна восхваляет. Вот все и расползлись, как кутята [Кутята — щенки.] слепые. Вер много, а дух один. И в тебе, и во мне, и в нем.
Значит, верь всяк своему духу, и вот
будут все соединены.
Будь всяк сам себе, и все
будут заедино.
— Ну, и без этого обойдемся, — сказал офицер, поднося откупоренный графинчик к стакану Нехлюдова. — Позволите? Ну, как угодно. Живешь в этой Сибири, так
человеку образованному рад-радешенек. Ведь наша служба, сами знаете, самая печальная. А когда
человек к другому привык, так и тяжело. Ведь про нашего брата такое понятие, что конвойный офицер —
значит грубый
человек, необразованный, а того не думают, что
человек может
быть совсем для другого рожден.
Если в буржуазном капиталистическом обществе мнение
людей определялось их собственностью и материальным положением, то это менее всего
значит, что это мнение
было индивидуальным и персональным.
Это
значит также, что русский
человек должен выйти из того состояния, когда он может
быть святым, но не может
быть честным.
Нет, уж как бы ни
был труслив
человек, а уж если такое дело задумал, то уже ни за что бы не сказал никому по крайней мере про пакет и про знаки, ибо это
значило бы вперед всего себя выдать.
— Ну так,
значит, и я русский
человек, и у меня русская черта, и тебя, философа, можно тоже на своей черте поймать в этом же роде. Хочешь, поймаю. Побьемся об заклад, что завтра же поймаю. А все-таки говори:
есть Бог или нет? Только серьезно! Мне надо теперь серьезно.
— Конечно, надо
было догадаться, — волновался Иван, — да я и догадывался об чем-нибудь мерзком с твоей стороны… Только ты врешь, опять врешь, — вскричал он, вдруг припомнив. — Помнишь, как ты к тарантасу тогда подошел и мне сказал: «С умным
человеком и поговорить любопытно».
Значит, рад
был, что я уезжаю, коль похвалил?
Люди сами,
значит, виноваты: им дан
был рай, они захотели свободы и похитили огонь с небеси, сами зная, что станут несчастны,
значит, нечего их жалеть.
Я подумал
было, что он говорит про удэгейцев, и мысленно удивился, как ночью они ходят по тайге на лыжах. Но вспомнил, что Дерсу «
людьми» называл не одних только
людей, и сразу все понял: кабанов преследовал тигр.
Значит, хищник
был где-то поблизости от нас.
Выражение гольда «потерять лицо»
значило — потерять совесть. И нельзя
было не согласиться, что у
человека этого действительно не
было совести.
— Как вы думаете, что я скажу вам теперь? Вы говорите, он любит вас; я слышал, что он
человек неглупый. Почему же вы думаете, что напрасно открывать ему ваше чувство, что он не согласится? Если бы препятствие
было только в бедности любимого вами
человека, это не удержало бы вас от попытки убедить вашего батюшку на согласие, — так я думаю.
Значит, вы полагаете, что ваш батюшка слишком дурного мнения о нем, — другой причины вашего молчания перед батюшкою не может
быть. Так?
—
Люди, говорящие разные пустяки, могут говорить о нем, как им угодно;
люди, имеющие правильный взгляд на жизнь, скажут, что вы поступили так, как следовало вам поступить; если вы так сделали,
значит, такова
была ваша личность, что нельзя вам
было поступить иначе при таких обстоятельствах, они скажут, что вы поступили по необходимости вещей, что, собственно говоря, вам и не
было другого выбора.
И когда скажут это,
значит, пришло время возродиться этому типу, и он возродится в более многочисленных
людях, в лучших формах, потому что тогда всего хорошего
будет больше, и все хорошее
будет лучше; и опять та же история а новом виде.
Сострадательные
люди, не оправдывающие его, могли бы также сказать ему в извинение, что он не совершенно лишен некоторых похвальных признаков: сознательно и твердо решился отказаться от всяких житейских выгод и почетов для работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая
была так хороша, что он влюбился в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного
человека, который
был бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы бы там они ни
были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они
люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их
значило бы потворствовать материализму.
Лопухов
был сын мещанина, зажиточного по своему сословию, то
есть довольно часто имеющего мясо во щах; Кирсанов
был сын писца уездного суда, то
есть человека, часто не имеющего мяса во щах, —
значит и наоборот, часто имеющего мясо во щах.
— «
Значит, остались и города для тех, кому нравится в городах?» — «Не очень много таких
людей; городов осталось меньше прежнего, — почти только для того, чтобы
быть центрами сношений и перевозки товаров, у лучших гаваней, в других центрах сообщений, но эти города больше и великолепнее прежних; все туда ездят на несколько дней для разнообразия; большая часть их жителей беспрестанно сменяется, бывает там для труда, на недолгое время».
Значат, если при простом чувстве, слабом, слишком слабом перед страстью, любовь ставит вас в такое отношение к
человеку, что вы говорите: «лучше умереть, чем
быть причиною мученья для него»; если простое чувство так говорит, что же скажет страсть, которая в тысячу раз сильнее?
Это, мой милый, должно бы
быть очень обидно для женщин; это
значит, что их не считают такими же
людьми, думают, что мужчина не может унизить своего достоинства перед женщиною, что она настолько ниже его, что, сколько он ни унижайся перед нею, он все не ровный ей, а гораздо выше ее.
Чему-нибудь послужим и мы. Войти в будущее как элемент не
значит еще, что будущее исполнит наши идеалы. Рим не исполнил ни Платонову республику, ни вообще греческий идеал. Средние века не
были развитием Рима. Современная мысль западная войдет, воплотится в историю,
будет иметь свое влияние и место так, как тело наше войдет в состав травы, баранов, котлет,
людей. Нам не нравится это бессмертие — что же с этим делать?